– Максим! – выкрикнул генерал.

– Что? – я шагнул обратно к камере.

– Команда вошла?

Я уставился на экран перехода. Круг в стене продолжал мерцать.

– Нет!

– Они вошли, – голос Леонида Владимировича охрип. – Семь человек. Я их не вижу!

– И мы не видим, – подтвердил я. У меня вспотели ладони. – Их куда-то не туда отправило. Нам возвращаться?

– Подожди, – генерал явно размышлял. – Ладно. Тут главный эксперт по всей этой мути, уступаю место.

Мы с Дариной переглянулись. Я-то думал, что главный эксперт – это я…

– Макс, Даринка!

Я вздрогнул, услышав её голос.

Ещё и на Селене… или всё же на Луне?

Я просто потерял дар речи.

А вот Дарина радостно воскликнула:

– Милана! Ты тут?

– Я в Гнезде! – отозвалась она. – Меня вызвали, как только этот кошмар начался… с работы выдернули!

Ну да. Будущий Высший в лице Миланы учился и работал в университете.

Конечно, она могла бы попросить у властей пентхауз в Москва-Сити, денежное довольствие и лимузин с охраной и водителем. Но Милана не такая.

– Макс, ты меня слышишь? – позвала Милана. – Или язык проглотил?

– Я слышу… – тихо сказал я. Откашлялся. – Неожиданно очень. Милана, ты сейчас Милана? Ты не Высший?

Она рассмеялась.

– Это я! Ребята, не волнуйтесь. Сейчас мы вас вытащим.

– Ты понимаешь, что происходит? – спросил я.

– Пока не совсем. Видимо, вас закинуло в другую зону на корабле. Подлянка от Инсека, зря Высший его отпустил.

У меня чуть-чуть отлегло от сердца. Милана была очень спокойная и, судя по голосу, в боевом настроении.

– А позвать его ты можешь? Или что-нибудь сделать… такое? – я развёл в воздухе руками, вкладывая в этот жест все чудеса на свете, от превращения плутония в свинец и до подзатыльников, от которых Прежние и Инсеки улетают на другой конец галактики.

– Нет, не могу, – Милана посерьёзнела. – Но если мне будет грозить опасность, Высший проявится. Он это мне обещал.

– И ты веришь? – уточнил я.

– Себе? Конечно!

Дарина рассмеялась.

– Милана, я так рада тебя слышать! Куда ты вообще подевалась, а?

В короткой паузе я услышал всё, что не хотел и не мог рассказать Дарине.

То, что Милана в своей человеческой сущности по-прежнему любит меня.

Что однажды мы сорвались с катушек, и я изменил Дарине. В этом самом корабле, между прочим…

– Очень много было дел, Даринка… – вздохнула Милана. – Но я исправлюсь. Сейчас я зайду за вами и вытащу оттуда. И Лихачёва найдём, обещаю!

– Не надо! – воскликнул я. – Не рискуй! Если переход отключится на полпути…

– То появится Высший, – сказала Милана очень серьёзно. – И сделает кому-то такое а-та-та, что он жвалы в задницу засунет. Ясно?

Я понял, что эта реплика адресована не нам, а Инсеку – на тот случай, если он каким-то образом нас слышит.

– Уверена? – спросил я.

– Максим, – ответила Милана очень серьёзно. – Ничто в этой Вселенной не может повредить мне. Ничто!

Я смотрел то на блестящую линзу камеры, то на искрящий экран перехода.

Ничто не может повредить – это здорово.

Но…

– Милана, стой! – закричал я, бросаясь к экрану, из которого, будто из болотистой воды, проступало её лицо и руки. – Стой!

Я думал о том, что надо втолкнуть её обратно. Что, пока хотя бы часть Миланы остаётся с той стороны экрана, – ещё можно всё исправить!

Меня подвела гравитация. Пусть это и не Селена – теперь я был в этом уверен, – но даже на Луне сила тяжести слишком мала. Мой рывок пронёс меня мимо экрана, а Милана, увидев это, сделала шаг вперёд, попытавшись меня подхватить.

Экран за её спиной погас.

Я заскользил по гладкому полу, затормозил, неуклюже поднялся. Посмотрел на Милану, основу Высшего, который должен принести в Галактику новый смысл… новый мир – без войн и крови.

– Что мы наделали… – прошептал я. – Что мы наделали…

Милана была в джинсах и рубашке, она коротко подстриглась (я вдруг понял, что это стрижка «под жницу», она неосознанно копировала Дарину). Она была напряжена, но улыбалась, явно пытаясь нас подбодрить.

– Максим, ничто в этой Вселенной… – повторила она.

– Милана… – я встал. Посмотрел на Дарину – и увидел ужас в её глазах.

Она тоже поняла.

– Мы уже не в той Вселенной.

Улыбка на лице Миланы медленно исчезала.

– Это ловушка, – сказал я. – Это мышеловка! Весь корабль был наживкой, и люди в него полезли. Их превратили в монстров. И они утащили Лихачёва. Как наживку. Мы пошли за ним, Инсек знал, что мы пойдём…

– И сами стали наживкой… – прошептала Дарина. – Для тебя…

Она неловко подошла к Милане, обняла её. И зарыдала.

– Подождите, это не обязательно так! – обнимая её, сказала Милана. – Не обязательно! Нет, нет!

Поверх головы рыдающей Дарины она посмотрела на меня.

– Даринка, да не плачь ты…

– Прости, слёзы сами льются… – пробормотала Дарина.

– Ребята, это невозможно! – Милана покачала головой. – Ни у Инсеков, ни у Прежних нет такой силы!

Краем глаза я уловил какое-то движение. Повернул голову.

И увидел Инсека.

Он сидел у входа в один из туннелей, огромный, маслянисто блестящий, внимательно смотрел на нас. Потом заговорил своим мягким женским голосом, который мне даже приснился однажды в кошмаре.

– У нас нет таких сил. Но ты же знаешь, что в Галактике не один Высший.

Глава пятая

Инсеки похожи, но они разные. Я не так много их видел – нашего, сидевшего на Селене, мельком – одного в лагере на Саельме, ну и того, на Трисгарде, который очень хотел, но так и не решился отобрать у меня прозрачный кристалл.

В общем, этот, появившийся в корабле, был «наш».

Я вышел вперёд, всматриваясь в него. Конечно, даже после второго Призыва я был ему не ровня, что уж говорить о моей нынешней форме.

Но мне показалось, что Инсек занервничал.

– Несмотря на конфликт при расставании, хочу напомнить, что ты мне симпатичен.

– Ты же назвал нас обезьянами, – сказал я.

– Наглыми обезьянами, – поправил Инсек. – Наглость свойственна млекопитающим. Ничего оскорбительного, это научный факт.

Я смотрел на него, не отводя глаз. Я хотел дать Милане время собраться с мыслями.

– На всякий случай уточню, что настоящего меня здесь нет, – сказал Инсек.

Он взмахнул передней лапой, и та легко прошла сквозь пол.

Я нагнулся, взял из ящика банку тушёнки и швырнул в Инсека. Та пролетела сквозь глянцевую морду и укатилась в туннель.

– Меня обижают сомнения в моих словах. – Инсек сделал несколько шагов вперёд. В движении он больше напоминал ящерицу, чем муравья. – Я лишь слепок личности. Мне очень неприятно это осознавать и признавать, но я малая часть того, кто был в этом корабле. Говоря понятным вам языком, я упрощённая копия в сознании корабля, голографическая проекция.

– И зачем ты здесь? – спросил я.

– Сообщить вам о вашей судьбе.

Милана мягко взяла меня за руку, отстранила, подошла к Инсеку. Я уже видел такое, только в тот раз в ней был Высший, а Инсек боялся пошевелиться от страха.

– Ты посмел нарушить приказ Высшего? – спросила она.

– Высшего тут нет, – сказал Инсек. – Максим всё понял правильно. Вы в иной реальности.

– Но Высший остался в нашем мире, – сказала Милана. – Поверь, он будет крайне недоволен. Ваша цивилизация будет наказана, а нас он вернёт.

– Нет-нет, – Инсек издал странный булькающий звук. Может быть, смех? – В этом вся прелесть ситуации! Если мы удаляем ключевой элемент, то Высший не возникнет. Будет кто-то другой вместо него, но ты ему безразлична. Понимаешь?

– Вы напали на Высшего, – с нажимом повторила Милана. – Это непростительно.

Инсек заелозил на месте. Хоть он и был голограммой, не контактирующей с материальными предметами, но вёл себя, словно живое существо.

– Мы не проявляли агрессии, – сказал Инсек.

– Не проявляли? – возмутился я.